|
Глава I. МАГНЕТИЧЕСКАЯ МИСТИКА И МАТЕРИАЛИСТЫ
Отрицание фундаментальной доктрины католической религии, так
величественно сформулированное в «Фаусте», принесло миру свои плоды.
Мораль, лишенная ее вечной санкции, стала сомнительной и необоснованной.
Материалистическая мистика обернулась системой Сведенборга, чтобы
создать на земле рай притяжения в соответствии с судьбами. Под словом
«притяжение» Фурье понимает чувственные страсти, и им он обещал
интегральное и абсолютное распространение. Бог, который является Высшим
Разумом, отметил такие преступные доктрины страшной печатью: ученики
Фурье начали с абсурда и закончили сумасшествием.
Они всерьез поверили, что океан будет превращен в безмерную чашу
лимонада; они поверили, что в будущем будут созданы антильвы и антизмеи,
в переписку, которая будет установлена между планетами. Не станем
говорить о знаменитом хвосте длиной тридцать два фута, которым должен
украситься род человеческий, потому что кажется, что они имели
великодушие оставить это замечание своего учителя в стороне, как вопрос
чисто гипотетический. Такие несуразности ведут к уничтожению равновесия.
Но на дне этих глупостей гораздо больше логики, чем можно было бы
подумать. Та же причина, по которой страдания человека необходимы,
делает неизбежной горечь морской воды. Отрицать ад — это значит отрицать
и небо. Согласно Великой Герметической Догме, ад есть уравновешивающая
сила для неба, так как гармония вытекает из аналогии противоположностей.
Высшее предполагает низшее, глубина определяет высоту, и заполнить
долины означает стереть горы, а убрать тени означает погасить свет, как
это становится видно, если сравнить ночь и день. Само существование
цветов в свете обязано присутствию тени: это тройной союз дня и ночи,
блестящий образ догмы, свет делает тень, как Спаситель есть Слово,
делающее человека. Все это основано на законе, который является первым
законом творения, абсолютным законом природы, законом разделения и
гармоничного баланса противоположностей в универсальном равновесии.
То, что возбуждает общественное сознание — это не догма ада, а ее
опрометчивая интерпретация. Эти варварские кошмары средневековья, эти
жестокие и страшные мучения, изображенные на порталах церквей, эти
позорные котлы для варки мяса живых людей таким образом, чтобы они
мучились, в то время как избранные наслаждаются запахом дыма — все это
абсурдно и неблагочестиво, оно не принадлежит к священным доктринам
церкви. Жестокость, приписываемая Богу, есть наибольшее из богохульств.
Бог налагает мучения порицания лишь на тех, кто проклят за самоубийство.
"Работай, чтобы иметь, и ты будешь счастлив" — говорит Высшая
Справедливость человеку. "Я хотел бы иметь и радоваться без труда" —
"Тогда ты будешь разбойником и будешь страдать". — "Я буду мятежником" —
"Ты будешь сломлен и будешь страдать еще более". — "Я буду бунтовать
всегда!" — Тогда ты будешь страдать вечно". Таков глас Абсолютного
Разума и Высшей Справедливости. Что может ответить на это человеческая
гордыня и глупость?
У религии нет большего врага, чем разнузданный мистицизм, ошибка
которого состоит в его лихорадочных видениях божественных откровений.
Империю дьявола создали не теологи, а ложные святоши и колдуны. Верить
мечтам мозга больше, чем общественному мнению или благочестию — вот что
было началом ереси в религии и глупости в философии; дурак не был бы
дураком, если бы поверил разуму других. С этой точки зрения, магнетизм
несомненно таит опасность, так как состояние, которое он вызывает,
приводит к галлюцинациям так же легко, как и к ясной интуиции. В этой
главе мы познакомимся и с мистическими и с материалистическими
магнетизерами, и нам хотелось бы предупредить их во имя науки о риске,
который они пробуждают. Кудесничество, магнетические опыты и вызывания
духов относятся к одним и тем же феноменам, которые нельзя использовать
без опасности для рассудка и жизни.
Тридцать-сорок лет назад хормейстер Нотр-Дам, исключительно
благочестивый и уважаемый человек, познакомился с месмеризмом и отдался
его экспериментам. Он также посвятил неразумно много времени изучению
мистиков, в особенности Сведенборга. Последовало умственное истощение, и
так как оно сопровождалось бессонницей, он продолжал и умножал свои
занятия мистикой. Это мешало ему успокоить мозг. Он взял ключ от церкви,
поднялся на хоры, которые освещались лишь слабой лампадой высокого
алтаря, занял свое место и оставался там до утра, погруженный в молитвы
и глубокую медитацию.
Затем пришла ночь, когда предметом его размышлений стало вечное
осуждение в связи с грозной доктриной о малом числе избранных. Он не мог
понять столь суровое исключение большинства людей из бесконечной доброты
Бога, который, согласно Святому Писанию, хочет спасения и обретения
истины для всех. Сердце его наполнилось сомнениями, и он обратился к
утешительным объяснениям теологии. Церковь не дает определения огню ада;
согласно Евангелию он вечен, но нигде не написано, что большинству людей
суждено вечно страдать. Многие осужденные могут испытывать нужду в Боге.
Язычники могут быть спасены по их просьбе Крещением; отъявленные
грешники — внезапным полным раскаянием и, наконец, несмотря ни на что,
мы можем надеяться, мы должны молиться, спасая только одного человека —
того, о ком Спаситель сказал, что ему лучше было бы не родиться.
Последняя мысль заставила хормейстера остановиться, и внезапно ему
пришло в голову, что единственный человек, который официально несет
бремя осуждения столетиями, это Иуда Искариот, о котором говорится в
приведенном отрывке из Евангелия. После того, как он раскаялся в своем
преступлении настолько, что даже умер от этого, он стал козлом отпущения
для человечества, Атласом ада, Прометеем осуждения. Даже он был тем,
кого Спаситель на пороге смерти назвал своим другом. Глаза хормейстера
наполнились слезами, ему показалось, что раскаяние не эффективно, чтобы
спасти Иуду. Он воскликнул:
"Для него и только ради него я бы умер вторично, будь я Спасителем. Не
лучше ли меня в тысячу раз Христос, и что Он должен делать в небесах,
если я на земле плачу над Его несчастным апостолом? Он меня жалеет и
поддерживает, я чувствую это. Он говорит моему сердцу, что пария
Евангелия спасен и что он станет, благодаря долгому проклятию, которое
еще давит на его память, искупителем всех парий… И если это так, то миру
должно быть оглашено новое Евангелие, и это будет Евангелие бесконечного
всеобщего прощения — во имя возрожденного Иуды… Но я заблуждаюсь, я
еретик. Я негодяй… И, все же, нет — потому что я чистосердечен".
И, сжав руки, хормейстер добавил:
"Господи, удостой меня тем, в чем ты не отказывал верующим в старые
времена и в том, в чем не откажешь теперь. Я прошу чуда, чтобы убедить
меня, чуда, как свидетельства новой миссии".
Энтузиаст поднялся в молчании ночи, которое так страшно у подножья
алтаря, в просторе безмолвия и темного храма, он произнес громко,
медленно и торжественно:
"Ты, кто был проклят на восемнадцать веков. Ты, кого я оплакиваю, потому
что ты был в аду один, чтобы небеса были оставлены для всех нас; ты,
несчастный Иуда, если истинно то, что кровь Учителя очистила тебя, так
что ты спасешься действительно, приди и возложи свои руки на меня, как
на священника прощения и любви".
Эхо этих слов еще носилось под сводами; хормейстер поднялся, пересек
хоры и преклонил колени под лампадой Высокого Алтаря. Он рассказал нам,
что он реально и положительно почувствовал две теплые живые руки на
своей голове, как руки епископа возлагаются на посвящаемого в сан. Он не
спал и не был в обмороке, это был реальный контакт в течение нескольких
минут. Он понял, что Бог услышал его, что чудо свершилось, он получил
новые обязанности, и для него началась новая жизнь; с утра он должен
быть новым человеком. Но к утру несчастный хормейстер сошел с ума.
Мечта о небесах без ада, мечта Фауста, дала бесчисленное количество
жертв этому несчастному веку сомнений и эгоизма, который преуспел лишь в
реализации ада без небес. Сам Бог не дал эффекта системе, в которой все
дозволено, все считается добром.
Фигуры из манускрипта Элифаса Леви Cles maleures ef clawlcules de
Salomon
Люди, которые достигли точки, где они больше нее боятся Высшего Судьи,
находят легким обходиться без этого Бога простонародья, который в
действительности менее Бог, чем сам простой народ. Дураки, которые
хвастаются победой над дьяволом, заканчивают, делая богами себя. Наш век
переполнен такими псевдобожественными актерами и нам известны все их
степени. Бог Гено, добрая и поэтическая натура, который отдал бы свою
рубашку бедняку и который не обидел бы мухи. Бог Шено, продавец цветов,
визионер типа Сведенборга. Бог Турейль, превосходный персонаж,
обожествивший женщину и доказавший, что Адам был извлечен из Евы. Бог
Огюста Конта, который сохранил в себе католицизм за двумя исключениями —
существование Бога и бессмертие души. Бог Вронского, истинного ученого,
который прославился открытием первых теорем Каббалы. Продав богатому
слабоумному Арсону за 150000 франков одно из своих сообщений, Вронский
не получил от него денег и опубликовал памфлет, где объявил Арсона
действительным и буквальным зверем Апокалипсиса. Памфлет был озаглавлен
так: "Да или нет — то есть, так сказать, имеете вы или не имеете, да или
нет, купив у меня за 150000 франков мое открытие Абсолюта?"
Хорошо известно, что несчастный Арсон уже заплатил иерофанту сорок или
пятьдесят тысяч франков. Мы получили от Вронского тот Абсолют, который
он продал так дорого, и мы бесплатно отдаем его нашим читателям, так как
истина принадлежит всему миру и никто не имеет права присваивать ее или
использовать для торговли и наживы.
Глава II. ГАЛЛЮЦИНАЦИИ
Под фанатизмом всех сект неизменно находится корень честолюбия и
жадности. Иисус Христос часто делал строгие выговоры ученикам, которые
оставались ему верными в дни его гонений, в надежде, что они войдут в
царство, где они получат печать могущества. Чем более вопиющи ожидания,
тем соблазнительнее фантазии, и люди тогда готовы платить за блаженство
надежды всем своим достоянием и всей своей индивидуальностью. Именно
таким образом бог Вронского разорил тех слабоумных, которым он обещал
Абсолют; именно таким образом бог Огюста Конта получал ежегодную ренту в
6000 франков от своих почитателей, которых он оделял фантастическими
степенями достоинства, которые должны были реализоваться, когда его
доктрина завоюет мир. Именно таким образом некоторые медиумы вытягивают
деньги из бесчисленных глупцов, обещая им сокровища, которые сотворят
духи. Некоторые из этих мошенников действительно верят в свои обещания,
и это как раз те, кто наиболее неутомимы в своих интригах. Деньги,
чудеса, пророчества, ничто из этого не обходит их, потому что они
обладают таким абсолютом воли и действия, который на самом деле творит
чудеса, и они становятся волшебниками, не зная этого.
С этой точки зрения, секта Спасителей Людовика XVII принадлежит истории
магии. Мания этих людей была столь заразительной, что она вовлекла в их
круг даже тех, кто был намерен бороться с ними. Они доставали самые
важные и редкие документы, собирали исключительные доказательства,
пробуждали забытые воспоминания, управляли армией грез, обеспечили
явление ангелов Мартэну, крови — Роз Тамиссье и ангела в рубище — Эжену
Винтра. Последняя история интересна по своим экстраординарным
последствиям и мы расскажем ее.
В 1839 году Спасители Людовика XVII, составлявшие альманах пророчеств на
1840 год, кажется, допустили, что если весь мир будет ожидать революцию,
то революция не замедлит свершиться, но, не имея более пророка Мартэна,
они начали искать другого. Их наиболее рьяные агенты тогда были в
Нормандии, герцогом которой объявлялся претендент, именуемый Людовиком
XVII: Им попался на глаза благочестивый труженик с возбужденным, но
слабым мозгом, и вот что они задумали. Они составили письмо,
адресованное принцу претенденту, наполнив его выразительными обещаниями
относительно царствования, которое должно придти, в комбинации с
мистическими выражениями, и затем сделали так, чтобы оно попало в руки
упомянутому крестьянину по имени Эжен Винтра при обстоятельствах,
которые говорят сами за себя.
Август 6, 1839.
Около девяти часов в мою дверь постучали, и в комнату вошел человек в
лохмотьях. Я спросил его, чего он хочет. Он ответил: "Не беспокойся,
Пьер Мишель". Ко мне так никто не обращался, потому что всем известно,
что я Эжен, и во всех документах я не пользовался моими первыми именами.
Старик далее сказал: "Я очень устал, а где бы я ни появился, всюду
встречают меня с презрением как вора". Взволнованный его жалобным тоном,
я дал ему монету в десять су и дал понять, что ему следует уйти. Он
молча взял деньги и со страдальческим видом пошел к двери. Когда он
дошел до последней ступеньки, я закрыл дверь и запер ее ключом. Я не
слышал, что он ушел, и позвал к себе работника. Я попросил его помочь
мне найти старика, вместе с ним вышел из комнаты, снова заперев дверь.
Мы обшарили все углы, но никого не нашли.
Услышав звон колокола, призывавшего к мессе, я вернулся в комнату за
молитвенником и на столе увидел письмо, адресованное мадам де Женере в
Лондоне. Оно было подписано Полем де Монфлери из Кайены и содержало
опровержение ереси и исповедание ортодоксальной веры. Это письмо
предлагалось передать герцогу Нормандии, самому надежному защитнику
нашей Святой Католической Апостольской религии. На письме лежала монета,
которую я дал старику".
В другом сообщении Пьер Мишель замечает, что лицо посетителя было ему
неизвестно, но он был настолько потрясен его внезапным появлением, что
запер и забаррикадировал дверь после его ухода и долго прислушивался,
надеясь, что тот уходит. Так как Винтра не слышал ничего, несомненно,
что нищий снял обувь, чтобы спуститься по лестнице без шума. Винтра
подходил к окну, но не увидел его ухода, потому что делал это
преждевременно. Для Винтра было очевидно, что письмо упало с небес. Он
стал приверженцем Людовика XVII. Своего посетителя он считал архангелом
Михаилом.
Винтра стал медиумом секты Спасителей Людовика XVII, он оказался
зеркалом ее воображения, наполненного романтическими воспоминаниями и
устаревшим мистицизмом. В видениях нового пророка были лилии, плавающие
в крови, ангелы, облаченные подобно рыцарям, святые, разодетые как
трубадуры. Затем пошли гостии, прикрепленные к голубому шелку. Винтра
прошибал кровавый пот, кровь появлялась на гостиях, где она рисовала
сердца с надписями, сделанными почерком Винтра; пустые чаши внезапно
наполнялись вином, и когда вино оставляло пятна, они были подобны пятнам
крови. Иницианты верили, что они слышат прекрасную музыку и вдыхают
неизвестные ароматы. Священники, приглашенные в свидетели чудес,
расходились полные энтузиазма. Один из этих, старый уважаемый церковник
из Турской епархии, покинул свой приход, чтобы следовать за пророком. Мы
видели его, он рассказывал о чудесах Винтра с полным убеждением, он
показывал нам гостию, обрызганную кровью самым необычным образом; он
показывал нам копии сообщений о чудесах, подписанные более чем
пятью-десятью уважаемыми лицами — артистами, учеными, шевалье де Разаком,
герцогиней д'Армейе. Ученые исследовали красную жидкость, вытекающую из
гостий, и установили, что это человеческая кровь. Самые непримиримые
враги Винтра не оспаривали чудеса, а говорили, что они исходят от
дьявола. "Но могут ли носить следы работы дьявола гостии, если они
регулярно освещаются?" — спрашивает аббат Шаво из Турени. Все это так,
но секта Винтра анархична и абсурдна и вряд ли Бог стал творить чудеса в
ее честь. Естественное объяснение этих феноменов можно дать, аналогично
тому, как это делалось в данной книге относительно других, им подобных.
Винтра, которого его сторонники считали своим Христом, имел и своих
Искариотов. Два члена секты, Гозолли и Жоффруа, опубликовали скандальные
разоблачения против него. Согласно им, фанатики имели в Тилли-Сюр-Сель
свою часовню, где служили кощунственные мессы, на которые они приходили
совершенно голыми. В определенный момент все впадали в пароксизм и с
криком "Любовь, любовь", они бросались в объятия друг друга, остальное
можно лишь предположить. Это было подобно оргиям древних гностиков,
однако здесь свет не гасили. Жоффруа удостоверял, что Винтра посвятил
его в некую молитву, которая представляла собой чудовищный акт онанизма,
совершенный у подножья алтаря. Но этот обвинитель слишком одиозен, чтобы
его словам можно было верить. Аббат Шаво объясняет, что эти два человека
были изгнаны из секты за то, что они сами совершали то, что приписывали
Винтра. Его секта была осуждена Григорием XVI в 1843 году.
Сохранились тексты писаний, распространившихся в секте; эти произведения
необразованного человека очень напыщенны и кишат грамматическими
ошибками. Всюду храм, всюду огонь и кинжал; голос пророка Людовика XVII
— это эхо мстительных криков тамплиеров. Правда, Винтра не считал себя
ответственным за то, что он пишет:
"Если мой ум имеет хоть какое-нибудь отношение к этим осужденным
работам, я склоню голову, и страх овладеет моей душой. Мои работы это не
мои работы; и я могу сказать своему Богу с чистым сердцем: Custodi
animam meum et erne me: поп eru — bescan, quoniam speravi in te", —
говорил он.
Осужденная папой секта, в свою очередь осудила папу, и Винтра объявил
себя верховным понтификом. Облачение выдавало его. Он носил золотую
диадему с индийским лингамом надо лбом; он облачался в пурпурную мантию
и носил магический скипетр, оканчивающийся рукой, пальцы которой, кроме
большого и мизинца, были сомкнуты; это была эмблематика античного
гермафродита — эмблема древних обрядовых оргий и шабашей.
Воображение этого несчастного пророка было исполнено ужаса и раскаяния.
Как бы противоречиво он не говорил, время от времени из него исходили
мрачные признания. Приведем его письмо к одному из ближайших друзей.
"В ночь на воскресенье 17 или 18 мая страшный сон нанес смертельный удар
по душе и телу. Это было в Сент-Пе, в доме никого не было. Я пошел к
святой часовне и был готов открыть дверь, но увидел внутри пламя: "Не
смей входить сюда". Я не ушел, а поднялся на первую ступеньку, и мажете
представить мой ужас, когда по обе стороны я увидел глубокую и темную
бездну со страшными чудовищами, которые приветствовали меня как брата. В
этот момент пришла мысль, что святой архангел тоже называл меня братом.
Какая, разница! Их приветствие заставило мою душу скакать от радости, и
тут я начал корчиться в конвульсиях подобных тем, что я испытал, когда
Бог одарил меня крестом милости, явившись мне 28 апреля.
Я пытался зацепиться за что-нибудь, чтобы не упасть в бездонную
пропасть. Я обратился к Божьей Матери и призывал ее помочь мне. Она была
глуха к моему голосу. Я продолжал корчиться, оставляя клочки кожи на
колючках, окружавших пропасть. Внезапно оттуда вырос водоворот пламени.
Я услышал крики злобной радости и не мог более молиться. Голос страшнее
долгого эха грома в бушующем небе, наполнил мои уши словами: "Ты
думаешь, что победил меня, но побежден именно ты. Я учил тебя смириться
перед моей волей. Иди, будь среди моих избранных и научись, как познать
тирана небес; свяжи себя с нами кощунствами и богохульствами". После
взрыва хохота голос добавил: "Смотри, вот Мария, которую ты звал как щит
против меня. Посмотри на ее ласковую улыбку и слушай ее мягкий голос".
Дорогой друг, я увидел ее над бездной; ее небесно голубые глаза сверкали
огнем, ее красные губы были фиолетовыми, ее божественный голос был груб
и страшен; она сказала мне: "Корчись, гордец, в этой страшной пропасти с
демонами".
Кровь отхлынула от моего сердца. Я пробормотал несколько слов из Ave
Maria. Сколько времени прошло, я не знаю, но по возвращении домой слуга
сказал мне, что время уже позднее. О, если я только объявлю врагам Дела
Милосердия о том, что вошло в меня, не будут ли они торжествовать
победу? Они могут сказать, что здесь налицо мономания. Если Бог пожелал
этого, то мне не на что жаловаться и бояться нечего. Если Бог не слушал
мой голос, когда слушалось мое дело, то я буду молить Его удвоить мои
страдания, при условии, что Он скроет их от моих врагов".
Здесь торжествующая галлюцинация достигает высшей точки. Винтра
соглашается быть осужденным, лишь бы его не считали дураком. Это
окончательная интуитивная оценка великого значения разума, пережившая
сам разум. Пьяный человек боится лишь того, что его сочтут за пьяного.
Мономаньяк предпочитает смерть признанию его безумия. Объяснение дает
прекрасное высказывание Кебета, которое мы уже цитировали. Есть лишь
одно добро, желательное для человека, это мудрость, которая является
деятельностью ума; есть лишь одно истинно высочайшее несчастье, которого
надо бояться — это сумасшествие.
Глава III. МЕСМЕРИСТЫ И СОМНАМБУЛИСТЫ
Церковь мудро запрещает нам слушать оракулов и возбуждать нездоровый
интерес к тайнам будущего. В наши дни к голосу Церкви более не
прислушиваются, люди вернулись к кудесникам и прорицательницам; для тех,
кто не верит в предписания Евангелия, пророками становятся сомнамбулы.
Они не представляют себе, что обращение с предсказанным событием
подавляет нашу свободу воли и парализует, наши средства защиты;
обращаясь к магии, чтобы предвидеть будущие события, мы даем залог
фатальности. Сомнамбулы — это сивиллы нашего времени, как сивиллы были
сомнамбулами античности. Счастливы те из обращающихся к ним, кто не
поставил свою доверчивость на службу безнравственным или безрассудным
магнетистам, потому что самим фактом дружественного общения с ними они
объединяются с аморальностью или глупостью прорицателей. Бизнес
месмериста легок, а его обманы весьма разнообразны. Однако среди тех,
кто посвятил себя магнетизму, важно знать наиболее серьезных.
В первом ряду их находится барон дю Поте, его добросовестная работа
сделала много в продвижении науки Месмера. Он открыл в Париже
практическую школу магнетизма, в которой публика допускается к
наставлениям в процессах и проверке получаемых феноменов.
Барон дю Поте — исключительная и высоко интуитивная натура. Подобно всем
нашим современникам, включая самых образованных, он ничего не знает о
Каббале и ее таинствах; тем не менее, магнетизм открыл ему науку Магии
и, поскольку она кажется ему страшной, он утаивает то, что нашел, даже
тогда когда чувствует необходимым открыть это. Его книга продается лишь
его адептам. Это самый замечательный из всех продуктов чистой интуиции.
Мы не считаем это опасным, потому что автор описывает силы, не указывая,
как ими пользоваться. Он убежден, что мы можем сотворить добро или зло,
можем погубить или спасти посредством магнетических процессов, природа
которых не ясна.
Он считает, и мы его с этим поздравляем, что право жизни и смерти
предполагается за божественной властью, и следовало, бы рассматривать
его владельца несостоятельным, если он соглашается продать его каким бы
то ни было образом.
Дю Поте торжественно объявляет о существовании того универсального
света, в котором просвещенные видят все образы и все отражения мысли. Он
помогал проецированию этого света с помощью аппарата, который он назвал
Магическим Зеркалом. Это просто круг или квадрат, покрытый тщательно
просеянным древесным угольным порошком. Свет проецируется на него
магнетическим субъектом, и оператор подкрашивает и выявляет формы,
соответствующие его нервным впечатлениям. Сомнамбула видит выявленные
грезы и, если он не сходит с ума от увиденного, у него начинаются
конвульсии.
Все аналогично феномену гидромантии, которую практиковал Калиостро.
Процесс созерцания воды ослеплял и волновал зрение; в свою очередь,
утомление глаз вызвало галлюцинации. Калиостро старался защитить от
таких экспериментов девственных лиц в состоянии полной невинности,
отводя в сторону нервные разговоры, вызванные эротическими
воспоминаниями. Магическое зеркало дю Поте может быть более утомительно
для нервной системы в целом, но ослепление гидромантии более опасны для
мозга.
Дю Поте — это один из тех искренне убежденных людей, кто смело переносит
презрение науки и предубеждение общественного мнения, повторяя слова
Галилея: "А все-таки она вертится" Совсем недавно было открыто, что
вращаются столы, как вращается сама земля, и что человеческая
магнетизация наделяет движимые предметы, которые стали объектом влияния
медиумов, специфическим вращательным движением. Эта сила может поднять и
перенести в пространстве предметы необыкновенного веса, потому что вес
существует лишь из-за равновесия двух сил Астрального света. Повышение
действия одной или другой из них сказывается немедленно. Если нервная
система воспринимает и отражает этот свет, соответственно личному
возбуждению субъекта, все инертные тела, подчиненные его воздействию
становятся легче или тяжелее.
Эксцентричная сила притяжения или проецирования неизменно предполагает
болезненное состояние людей, которые являются ее субъектами. Все медиумы
крайне неуравновешенны; медиомания вызывает последовательность других
нервных маний: нарушение аппетита, эротоманию, стремление к убийству или
самоубийству. Для таких людей не существует моральной ответственности,
они творят зло при самых благих намерениях. Они проливают слезы умиления
в церкви и восхищаются вакхическими оргиями. У них есть объяснения всего
на свете — с помощью дьявола или духов, которые вселились в них. Что
делать сними? Они более не живут в самих себе; некое таинственное
создание оживляет их и действует вместо них. Имя этого существа —
"Легион".
Многократные попытки здорового человека развить медиумические
способности вызывают утомление, болезнь и расстройство ума. Так
случалось с Виктором Эннекеном, бывшим издателем газеты и, после 1848
года, членом Национального Собрания. Он был молодым адвокатом, не
лишенным ни образования, ни таланта, и очень увлекался идеями Фурье.
После событий 2 декабря он был сослан и во время вынужденного
бездействия занялся столовращением. Очень скоро он стал жертвой
медиомании и считал себя орудием откровений души земли. Сначала он
опубликовал книгу "Спасем человеческую расу", наполненную
социалистическими и христианскими идеями, в ней еще трепетал свет
разума. Но эксперименты продолжались, и глупость торжествовала. В
последней работе он представлял Бога в виде необъятного полипа,
размещенного в центре земли и имеющего усики и рога, повернутые внутрь,
подобно усикам его мозга и мозга его жены Октавии. Вскоре поступило
известие, что Виктор Эннекен умер в сумасшедшем доме от последствий
маниакального пароксизма.
Мы также слышали о даме из аристократических кругов, которая предалась
переговорам с духами стола и, будучи безмерно скандализирована
непристойными ответами ее предмета мебели, поехала с ним в Рим, чтобы
предать его огню в столице христианского мира. Лучше сжечь свою мебель,
чем сойти с ума! Не будем смеяться над этим эпизодом — все мы дети века
разума, в котором люди, считающиеся серьезными, как граф де Мирвилль,
приписывают дьяволу необъясненные феномены природы.
"Компас Философов".
Розенкрейцеровская аллегория, Германия, XVIII в.
В драме, которая хорошо известна на бульварах, можно услышать о маге,
который, нуждаясь в страшном помощнике, создал автомат, чудовище с
лапами льва, рогами быка и чешуей левиафана. Этого гибридного сфинкса он
наделил жизнью; устрашенный делом своих рук, он поспешно бежал. Чудовище
преследовало его, сожгло его дом и его отца, унесло его сына,
последовало за ним на корабль, который потопило, но, наконец, было
сражено молнией. Этот ужасный спектакль был реализован в истории
человечества; поэзия персонифицировала призрак зла и наделила его всеми
силами Природы. Она пыталась привлечь химеру для помощи морали, и в
страхе бежала, испуганная своими грезами. С тех пор чудовище преследует
нас веками. Оно корчит рожи между нами и объектами нашей любви;
нечистыми кошмарами оно душит наших спящих детей; оно несет через
творение, этот отчий дом человечества, неугасимый факел ада; оно сжигает
и мучает наших родителей; оно простирает свои черные крылья, чтобы
скрыть от нас небеса, оно кричит нам: "Больше не надейся!" Оно ввергает
в океан отчаяния последний корабль наших надежд. Это древний персидский
Ариман, египетский Тифон; темный бог, почитаемый еретиками Мана; граф де
Мирвилль и Черная Магия дьявола. Это ужас мира и идол плохих христиан;
Люди пытались смеяться над ним и боялись его; они окарикатузировали его
и боялись, что картон оживет и пожрет того, кто его склеил. Тем не
менее, царство его прошло, хотя оно и не будет уничтожено молнией с
небес. Чудовище рассыплется перед сиянием науки и истины. Гений
невежества и тьмы может быть сражен только светом.
Глава IV. ФАНТАСТИЧЕСКАЯ СТОРОНА МАГИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Двадцать лет назад Альфонс Эскиро, друг моего детства, издал
фантастическую книгу «Маг». В ней присутствует вся романтика тех времен.
Автор снабдил своего мага гаремом мертвых дам, набальзамированных
согласно рецептам, которые были только что открыты. Среди действующих
лиц имеется медный автомат, который проповедует целомудрие, гермафродит,
который влюблен в луну и имеет постоянную связь с этим светилом; имеется
там и другое, забытое ныне. Альфонс Эскиро, можно сказать, основал школу
фантастов в Магии, и был наиболее интересным представителем ее. Молодой
Анри Делааж, продуктивный писатель, нераспознанный чудотворец и
одаренный заклинатель. Его стиль не менее удивителен, чем у Альфонса
Эскиро, его вдохновителя и учителя.
Мы сказали, что Анри Делааж — это нераспознанный чудотворец. В самом
деле, он сообщил нашему знакомому, что зимой, во время эпидемии гриппа,
надо приходить в его комнату, потому что каждый, кому посчастливилось
там быть, излечивался немедленно. Многие наши друзья говорили, что он
обладает даром вездесущия. Он покинул редакцию газеты «Отечество» и
оказался снова там с ее издателем Данту, тот в страхе ушел домой, где
Делааж ожидал его прихода. Светская дама, читавшая одну из его книг,
удостоверила, что она не знает ничего, написанного более прекрасно. Но
прекрасное он распространял не только своими сочинениями. Мы прочли
статью, подписанную «Фиорентино», где говорилось, что физическая
привлекательность молодого мага равна или даже превосходит
привлекательность ангелов.
Мы поместили этого молодого писателя на первое место среди фантастов
Магии. Во всех остальных отношениях оно принадлежит графу д'Урш,
человеку почтенного возраста, который посвятил свою жизнь и судьбу
месмерическим экспериментам. Женщины в сомнамбулическом состоянии и
мебель его дома предавались неистовым пляскам. Мебель портилась и
ломалась, а женщины, говорят, становились после их вращений еще лучше.
Долгое время граф д'Урш был одержим навязчивой идеей, которая состояла в
его боязни быть похороненным заживо и написал несколько статей о методах
распознавания состояния человека во время болезни. Он имел основание
бояться, потому что его темперамент, состояние нервной системы и
эксперименты с прекрасными сомнамбулами предрасполагали его к
апоплексии. В магнетизме он был учеником аббата Фариа, а в некромантии
принадлежал к школе барона де Гульденштуббе. Последний опубликовал
работу под названием "Практическая экспериментальная Пневматология или
Реальность Духов и Чудесный феномен их Прямого Писания". Он сообщает о
своем открытии так: "В 1850 году или за три года до эпидемии стучания
столов, автор пытался привить во Франции американский спиритуализм,
таинственные перестукивания Рочестера и чисто автоматическое писание
медиумов. К сожалению, мы встретили много препятствий, воздвигнутых
другими месмеристами. Те, кто посвятил себя гипотезе магнетического
флюида, и даже те, кто считал себя спиритуальными месмеристами, но на
самом деле были проводниками сомнамбулизма, третировали таинственные
перестукивания американского спиритуализма как визионерские глупости.
Только через шесть месяцев автор смог сформировать свой первый круг
американского плана благодаря содействию Рустана, бывшего члена Общества
Магнетизеров и Спиритуалистов, простого человека, полного энтузиазма к
святому делу спиритизма. Мы связались с другими лицами, среди которых
был аббат Шатель, учредитель Французской церкви, который, несмотря на
свои рационалистические тенденции, закончил признанием реальности
объективного и сверхъестественного откровения как необходимого условия
спиритуализма и всех практических религий. Оставляя в стороне моральную
часть вопроса, можно установить, что американские круги основаны на
различии между позитивным и электрическим или негативным магнетическим
токами.
Круг состоит из двенадцати человек, представляющих в равной пропорции
позитивные и негативные, или чувствительные элементы. Это различие не
зависит от пола людей, хотя вообще женщины негативны и чувствительны, а
мужчины положительны и магнетичны. Перед формированием круга надо
изучить умственные и физические свойства каждого индивидуума, потому что
некоторые хрупкие женщины имеют мужские качества, а некоторые сильные
мужчины являются в моральном смысле женщинами. Стол размещается в
светлом проветриваемом помещении, медиум сидит на одном конце его и
полностью изолирован. Благодаря своему созерцательному спокойствию он
служит проводником для электричества. Можно отметить, что хорошая
сомнамбула обычно превосходный медиум. Шесть электрических, или
негативных лиц, которые обычно распознаются по их эмоциональным
качествам и их чувствительности, размещаются справа от медиума, самые
чувствительные — непосредственно возле него. По тому же принципу слева
от медиума располагаются положительные лица. Чтобы образовать цепь,
каждый из двенадцати кладет свою правую руку на стол, а левую — на руку
соседа, образуя этим круг вокруг стола. Отметим, что медиум или медиумы,
если их несколько, полностью изолированы от тех, кто образует цепь.
После нескольких сеансов были получены некоторые замечательные феномены,
такие, как одновременные удары, которые чувствуют все присутствующие в
момент умственного вызывания духа наиболее разумными лицами. То же самое
относится к таинственным перестукиваниям и другим странным звукам.
Многие люди, включая наименее чувствительных, имеют одновременные
видения, хотя остаются в обычном состоянии бодрствования. Чувствительные
люди получают самый замечательный дар медиумов, автоматическое письмо,
как результат невидимого воздействия, которое использует неразумный
инструмент человеческой руки, чтобы выразить его идеи. Наконец,
нечувствительные лица ощущают мистическое влияние внешнего ветра. Эффект
его не очень силен, но приводит их волосы в движение. Все эти феномены,
полученные согласно образцам американского спиритуализма, имеют
некоторый дефект, будучи более или менее непрямыми, потому что в этих
экспериментах невозможно исключить посредничество человеческого существа
или медиума. Это касается и столовращения, которое захлестнуло Европу в
середине 1853 года.
Автор видел много опытов со столами, которые проводил граф д'Урш, один
из самых сведущих людей в области магии и оккультных наук. Без всякого
контакта с ними, граф заставлял их двигаться по комнате с большой
скоростью. 20 января 1856 года, в присутствии графа д'Урш и графа Цапари,
мы — слышали вибрацию струн пианино. Все эти феномены позитивно
доказывают действие оккультных сил, но не демонстрируют реальное и
субстанциональное существование невидимого разума, независимого от нашей
воли и воображения. Тот же упрек можно сделать американским
спиритуалистам, потому что их общение с миром духов очень незначительно
по своему характеру, оно ограждено мистическими перестукиваниями и
другими звуковыми вибрациями. Как факт, нет прямого феномена,
одновременно интеллектуального и материального, независящего от нашей
воли и воображения, чтобы его можно было сравнить с прямым писанием
духов, которые ни заклинались, ни вызывались, и одно только это
неопровержимо доказывает реальность сверхъестественного мира.
Автор, постоянно находясь в поисках интеллектуального и непосредственно
ощутимого доказательства субстанциональной реальности
сверхъестественного мира, которое могло бы продемонстрировать фактами
бессмертие души, никогда не уставал горячо молиться, чтобы Господь
удостоил его таким доказательством и тем самым укрепил веру в
бессмертие, вечный базис религии. Всевышний, милость которого
безгранична, снизошел к этим молитвам. 1 августа 1856 года автору пришла
мысль о том, не могут ли духи писать непосредственно без медиума.
Вспоминая чудесное прямое писание десяти заповедей, сообщенных Моисею, и
надпись на стене дворца Валтасара, о которой сообщал Даниил, автор
сопоставил это с современными фактами, которые зафиксированы в
американском Стратфорде, где странные неразборчивые надписи появлялись
на листах бумаги в отсутствии медиумов.
Автор поместил лист чистой почтовой бумаги и остро отточенный карандаш в
ящик, запер его и унес ключ с собой, никому не говоря о своих
намерениях. Он напрасно ожидал двенадцать дней, но 13 августа 1856 года
он нашел на бумаге таинственные знаки. Он повторил эксперимент десять
раз в тот же день, каждый раз вкладывая в ящик новый лист, результат
неизменно повторялся. На следующий день он сделал двадцать
экспериментов, но оставил ящик открытым и непрестанно смотрел в него. Он
был свидетелем сформирования букв и слов на эстонском языке, карандаш
при этом не двигался. Поскольку карандаш оказался не нужным, автор решил
отказаться от него и разложил чистые листы бумаги на своем столе, на
пьедесталах древних статуй, на саркофагах, урнах и т. п. Подобные
эксперименты проводились на различных кладбищах Парижа, но автору
кладбища не нравились, потому что большинство духов предпочитает
находиться там, где они жили на земле, а не там, где покоятся их бренные
останки.
Мы далеки от того, чтобы обсуждать феномены, наблюдавшиеся бароном де
Гульденштуббе, но хотели бы указать ему, что такое открытие было сделано
до него Лаватером, и что акварельный портрет, нарисованный каббалистом
Габлидоном, имеет гораздо большее значение, чем те несколько строк
писаний, которые он получил. Говоря нижеследующее от имени науки, мы
хотели бы сказать ему, что он, пожалуй, не поверит нам, но серьезным
исследователям этого странного феномена представляется, что полученные
им писания не пришли из другого мира, а были неосознанно сделаны им
самим. Мы сказали бы ему, что ваши эксперименты, столь чрезмерно
повторенные, и ваше исключительное напряжение воли нарушили равновесие
вашего флюидического и астрального тел; вы заставили их реализовать свои
грезы и они начертали символы, заинтересованные из ваших собственных
воспоминаний отражения вашего воображения и мыслей. Если вы окажетесь в
совершенно ясном состоянии магнетического сна, вы увидите сияющую копию
вашей руки, простирающуюся подобно тени при закате солнца; вы увидите,
что она пишет на приготовленной бумаге знаки, которые удивят вас. Этот
физический свет, который излучается из земли и из вас, содержится в
флюидической весьма эластичной оболочке, которая сформирована из
квинтэссенции ваших жизненных духов и вашей крови. Эта квинтэссенция
nponseoflnt из света цвет, определяемый вашей тайной волей; это делается
в соответствии с вашими грезами, и на бумаге запечатлеваются символы,
как на телах неродившихся детей появляются знаки, запечатлевшие
воображение их матерей. То, что кажется вам чернилами, это ваша
потемневшая преобразованная кровь. Следует удерживать себя от
многократного повторения таких экспериментов. Если их продолжать, ваш
мозг будет постепенно ослабевать, пострадает память. Вы будете
испытывать невыразимую боль в конечностях и пальцах и вы, наконец,
умрете или сразу, или после продолжительной агонии, сопровождаемой
конвульсиями и сумасшествием. Этого слишком много для барона де
Гульденштуббе.
Графу д'Урш мы сказали бы так: вы не будете похоронены заживо, но вы
рискуете умереть от тех самых предосторожностей, которые вы
предпринимаете против такой возможности. Пробуждение тех, кто таким
образом похоронен, может быть быстрым и коротким, они могут и долго жить
под землей, сохраняемые Астральным Светом в состоянии ясного
сомнамбулизма. Их души тогда привязаны к спящему телу невидимой цепью, и
если эти души жадны и преступны, то они могут извлекать квинтэссенцию
крови из людей, которые спят естественным сном. Они могут переносить
этот сок в свои, находящиеся в земле, тела для их долгого сохранения в
тщетной надежде, что они смогут вернуться к жизни. Этот страшный феномен
называется вампиризмом, его реальность установлена и
засвидетельствована. Если вас интересует возможность такой магнетической
жизни человеческого тела под землей, то прочтите следующее сообщение
английского офицера Осборна, человека глубокой веры, который был
рекомендован барону дю Поте генералом Вентура.
"6 июня 1838 года монотонность нашей лагерной жизни была нарушена
прибытием лица, известного всему Пенджабу. Сикхи очень почитали его за
способность находиться похороненным в земле так долго, как он пожелает.
Достоверность рассказов гарантировали многие уважаемые люди, поэтому мы
с интересом ждали встречи с ним. Капитан Вейд, политический агент в
Лодране, сказал мне, что он сам ассистировал при воскресении этого
факира после похорон, состоявшихся за несколько месяцев до этого, при
этом присутствовали генерал Вентура, Магараджа и командующий сикхами.
Капитан Вейд говорил так. После приготовлений, которые длились несколько
дней, факир объявил о том, что готов подвергнуться испытанию. Генерал
Вентура, Магараджа и командующий сикхами собрались у каменной могилы. В
их присутствии факир запечатал воском все отверстия своего тела, через
которые в него мог бы войти воздух, кроме рта. Затем он снял одежду,
облекся в полотняный мешок, и по его желанию язык его повернули так,
чтобы он закрывал глотку. После этого он погрузился в некую летаргию.
Мешок с его телом завязали, и Магараджа наложил на него свою печать.
Затем его положили в гроб, который забили, опечатали и опустили в
могилу. Могилу засыпали землей, на которой посеяли ячмень. У могилы
выставили часовых, чтобы они охраняли ее день и ночь.
Несмотря на эти предосторожности, Магараджа все же сомневался. За десять
месяцев, пока факир оставался под землей, Магараджа трижды посещал
могилу, ее открывали, холодное безжизненное тело находилось в мешке.
Через десять месяцев тело извлекли из могилы, генерал Вентура и капитан
Вейд вскрыли гроб, сломали печати; факир не показывал признаков жизни.
Чтобы оживить его, один из зрителей осторожно ввел в его рот палец и
вернул язык в естественное состояние. Сколь-нибудь теплой была лишь
макушка. Тело начали медленно поливать теплой водой, постепенно начали
появляться признаки жизни. Через два часа факир встал и начал двигаться
и улыбаться.
Необыкновенное существо сообщило, что, пребывая под землей, видело
очаровательные сны, но пробуждение всегда исключительно болезненно, и
что возвращению сознания предшествует сильнейшее головокружение. Ему
было около тридцати лет; наружность болезненна, выражение лица хитрое.
Мы долго говорили с ним, и он согласился, чтобы его похоронил и в нашем
присутствии. Мы договорились о встрече в Лагоре, где он обещал нам
оставаться под землей в течение всего времени нашего пребывания в этом
городе".
Таков рассказ Осборна. Вопрос в том, действительно ли факир был готов
повторить свое погребение. Новый эксперимент мог стать решающим. Но
произошло вот что.
"Через пятнадцать дней после визита факира в наш лагерь, английские
офицеры прибыли в Лахор. Они выбрали подходящее место, построили
каменную могилу, и стали дожидаться факира. Тот прибыл на следующий
день, спеша доказать, что он не обманщик. Он сообщил, что необходимые
приготовления сделаны, но поведение его говорило о беспокойстве и
подавленности. Он начал торговаться об условиях компенсации, которые
были зафиксированы как пятнадцать сотен рупий предварительно и две
тысячи рупий ежегодно. Удовлетворившись этим, он пожелал ознакомиться с
теми предосторожностями, которые предполагалось предпринять. Офицеры
показали ему гроб, запирающие его ключи и сообщили, что часовыми будут
английские солдаты, которые будут нести службу у могилы в течение
недели. Факир бранился и кричал об иноземцах и скептиках, которые хотят
подорвать его репутацию. Он выразил боязнь того, что на его жизнь будет
сделано покушение, и отказался полностью довериться надзору европейцев.
Он потребовал, чтобы дубликаты ключей были вручены одному из его
единоверцев и, наконец, настаивал, чтобы часовые не были врагами его
веры. Офицеры отклонили его условие, последовали переговоры, не давшие
результатов. Наконец, факир через одного из сикхов узнал, что Магараджа
угрожает ему своим гневом, если он не выполнит свое соглашение с
англичанами и заявил, что он хочет предпринять испытания, хотя и уверен,
что единственная цель офицеров состоит в том, чтобы лишить его жизни и
что он никогда не выйдет из могилы. Офицеры ответили, что они разделяют
его опасения и так как не хотят его смерти, освобождают его от своего
обещания".
Свидетельствуют ли колебания и опасения факира против него? Следует ли
из этого, что те, кто ранее удостоверял, что видел своими глазами все,
благодаря чему факир стал знаменитым, виновны в самообмане или стали
жертвами ловкого фокусника? Мы убеждены, что факир неоднократно был
погребенным в буквальном смысле слова, и даже допуская, что после
похорон он каждый раз имел возможность сообщаться с наземным миром, все
же остается непонятным, как он мог оставаться без воздуха между
погребением и тем моментом, когда его помощники приходили ему на помощь.
Осборн приводит объяснения английского врача Мак-Грегора из его книги
"Медицинская топография Лодианы", к которой мы отсылаем читателя,
желающего серьезно ознакомиться с этим вопросом. Известно множество
сообщений об эксгумации вампиров. Во всех случаях тело оказывалось в
прекрасном состоянии, но кровь из него сочилась, волосы росли
ненормальным образом и пучками торчали из щелей гроба. Признаков жизни в
системе дыхания не было, чего нельзя сказать о сердце, которое
становилось органом скорее растительным, чем животным. Чтобы убить
вампира, надо проткнуть его грудь колом, после чего страшный крик
показывает, что сомнамбулист в могиле пробудился в момент действительной
смерти. Чтобы сделать эту смерть определенной, могилу надо проткнуть
шпагами, потому что призраки Астрального Света разрушаются воздействием
металлических тел, которые притягивают этот Свет к общему резервуару и
рассыпают его сгущенные пучки. Чтобы успокоить нервных людей, добавим,
что случаи вампиризма очень редки, и никто из здравых умом и телом не
станет их жертвой, если он или она не были душой или телом связаны с
этими созданиями в течение их жизни. Связь эта могла быть соучастием в
преступлении или в ненормальной страсти.
Но мы слишком далеко ушли от темы фантастов в Магии. Вернемся к ним и,
забыв проблемы вампиров, скажем несколько слов о картомантисте Эдмоне.
Это любимый чародей дам в квартале Нотр-Дам де Лоретт, он занимает на
улице Фонтен Сен-Жорж, 30 изысканную квартиру, вестибюль ее всегда полон
клиентами, в том числе и мужского пола. Эдмон — человек высокого роста,
несколько полноватый, бледный, с открытым лицом и приятным голосом.
Представляется, что он верит в свое искусство и добросовестно использует
методы Эттейлы и Ленорман. Он учтиво и благожелательно рассказал, что с
детства страстно интересуется оккультными науками, рано начал заниматься
гаданием, знаком с философскими секретами трансцендентального знания, и
что ключами Каббалы Соломона он не владеет. Он сообщил, однако, что
очень чувствителен и простое общение с клиентами впечатляет его так
остро, что это дает ему возможность чувствовать их судьбу. "Я, кажется,
слышу звон цепей тех, кто обречен к эшафоту, крики и стоны тех, кто
умрет насильственной смертью. Сверхъестественные запахи атакуют и почти
душат меня. Однажды в присутствии завуалированной дамы в черном я начал
дрожать от запаха соломы и крови. «Мадам», — закричал я, — умоляю
оставить меня, я окружен атмосферой крови и тюрьмы". "Вы правы", —
ответила она, открыв свое бледное лицо. — "Я была осуждена за
детоубийство и только что вышла из тюрьмы. Поскольку вы знаете мое
прошлое, расскажите мне мое будущее".
Один из наших друзей, изучающий Каббалу, неизвестный Эдмону, однажды
пришел к нему и заплатил, ожидая его предсказаний, но тот попросил его
забрать деньги. "Мне нечего сказать вам", — объяснил он. — "Ваша судьба
закрыта от меня ключом оккультизма. Все, что я могу сказать вам, вы уже
знаете так же, как и я". И он проводил его с поклонами. Эдмон занимается
также астрологией, составляет гороскопы за умеренную плату. Одним
словом, он занимается всеми делами, относящимися к его бизнесу, сколь бы
утомительными и лишенными очарования они ни были. Как много расстроенных
умов и больных сердец он должен видеть постоянно; глупые требования
одних, несправедливые обвинения других, тяжкие откровения, требование
любовных напитков, навязчивые идеи дураков, все это делает его заработок
весьма тяжким. Подводя итог, скажем, что Эдмон — это сомнамбула подобный
Алексису; он самомагнетизируется с помощью карт и дьявольских фигур,
которые era украшают Он носит черное и дает свои консультации в черном
кабинете, одним словом, он пророк таинственного.
Глава V. НЕСКОЛЬКО ЧАСТНЫХ ВОСПОМИНАНИЙ ПИСАТЕЛЯ
Однажды утром в 1839 году к автору этой книги пришел Альфонс Эскиро и
сказал: "Давайте окажем свое почтение Мала". Возник естественный вопрос:
"Но кто это или что это такое Мала?" "…Это Бог", — был ответ. "Премного
благодарен, но я выказываю привязанность только к невидимым богам", —
сказал автор. "И тем не менее, пойдем. Он самый красноречивый, самый
блестящий и величественный в видимом мире" — "Друг мой, я боюсь дураков,
их высказывания заразительны". "Согласен, но все же я приглашаю вас". —
"Допускаю, что если все так и есть, мы окажем Мала свое почтение".
На захламленном чердаке находился бородатый мужчина величественной
наружности, носящий поверх своей одежды рваный женский плащ, вследствие
чего он выглядел бедным дервишем. Его окружало несколько человек, таких
же бородатых и экстатических как и он сам, кроме того, там была женщина
с застывшим лицом, она выглядела как сомнамбула в трансе. Манеры пророка
показались резкими, но все же привлекательными. У него были глаза
галлюцинизирующего и впечатляющий дар красноречия. Говорил он с пафосом,
возбуждаясь до такой степени, что на губах показывалась пена. Про аббата
Ламенне однажды сказали: "Девяностотрехлетний старик, переполненный
своими восточными размышлениями". Смысл этой фразы более применим к Мапа
и его мистицизму, как это будет видно из фрагмента одного из его
лирических излияний.
"Грех был для человека неизбежен: его судьбой предопределялось быть
орудием собственной перестройки, чтобы величие и могущество Бога могло
проявиться в величии и могуществе человеческого труда, проходя через его
последовательные фазы света и тьмы. Но первобытное единство было
нарушено Падением. Страдания вошли в мир в облике змия, и Древо Жизни
стало Древом Смерти. Когда это случилось, Бог сказал женщине: "В муках
будешь рождать детей своих", — и добавил: "Ты должна сокрушить главу
Змия". И первым рабом была женщина, она приняла свою божественную
миссию, и начались муки родов. С первого часа Падения на человека была
возложена великая и страшная задача инициации. Поэтому все условия
инициации равно священны в глазах Бога. Их Альфа — это наша общая Мать
Ева, а Омега — свобода, тоже объединяющая нас мать.
Я увидел огромный корабль с гигантской мачтой и наблюдательным пунктом
на ее верхушке. Одна сторона корабля смотрела на Запад, другая на
Восток. На западной стороне виднелись покрытые облаками вершины трех
гор, основания которых уходили в бушующее море. На склонах гор были
написаны их имена — Голгофа, св. Иоанн, св. Елена. На середине мачты с
западной стороны находился пятиконечный крест, на котором умирала
женщина. Вокруг ее головы было написано: Франция, 18 июня 1815 года,
Страстная Пятница. Пять концов креста представляли пять частей света,
женская голова указывала на Европу и была окружена тучами. Но с
восточной стороны корабля было светло; и корабль причалил к пристани
божьего града, под триумфальной аркой в сиянии солнечных лучей. Здесь
женщина явилась вновь, преображенная и торжествующая. Она откатила
могильный камень с надписью «Реставрация», 29 июля 1830 года, Пасха".
Очевидно, Мала был последователем Катрин Тео и Дома Герля, и еще —
такова странная симпатия между глупцами — однажды он конфиденциально
сказал нам, что он Людовик XVII, вернувшийся на землю ради дела
возрождения, а женщина, с которой он разделял жизнь, Мария-Антуанетта
Французская. Он объяснил далее, что его революционные теории были
последним словом мятежных претензий Каина, предназначенных для того,
чтобы обеспечить, в силу роковой реакции, победу Авеля. Мы посетили Мапа,
чтобы посмеяться над его экстравагантностями, но он захватил наше
воображение своим красноречием. После посещения Ганно — таково было
истинное имя Мапа — мы загорелись мыслью о том, что было бы великим
делом сообщить миру последнее слово революции и запечатлеть бездну
анархии, подобно Курцию, поместив себя в нее. Наша студенческая
экстравагантность породила "Евангелие от Народа" и "Библию Свободы",
глупости, за которые Эскиро и его друзья заплатили слишком дорого.
Опасность подобных выходок очень велика; они затягивают: никто не может
безнаказанно приблизиться к краю пропасти сумасшествия.
Инцидент, о котором мы расскажем далее, имел другие, более роковые
последствия. Среди учеников Мала был нервный и изящный юноша Собрие. Он
совершенно потерял голову и считал, что ему судьбой предопределено
спасти мир, провоцированием высшего кризиса всеобщей революции. Близился
1848 год. Волнения вызвали некоторые изменения в правительстве, эпизод,
казалось, закончился. Париж пребывал в атмосфере удовлетворенности,
бульвары были иллюминированы. Внезапно на улицах квартала Сен-Мартет
появился юноша. Впереди него шли два араба, один из них нес факел,
другой отбивал такт руками. Собралась огромная толпа. Юноша произнес
речь. Слова ее были несвязны и зажигательны, он призывал идти к бульвару
Капуцинов и объявить правительство волею народа. Одержимый повторял свою
речь на каждом перекрестке и оказался во главе гигантской процессии, с
пистолетами в обеих руках; впереди него несли факел и барабан.
Завсегдатаи бульваров присоединились из простого любопытства. Юноша и
арабы скрылись, но перед отелем Капуцинов в толпу был сделан пистолетный
выстрел. Этот выстрел был сделан глупцом, но он вызвал революцию.
Всю ночь две телеги, груженные трупами, ездили по улицам при свете
факелов. На утро Париж покрылся баррикадами, Собрие находился дома в
бессознательном состоянии. Это он, не ведая, что творит, в одно
мгновение потряс мир. Ганно и Собрие мертвы, и не будем упрекать их,
вспоминая этот страшный случай магнетизации энтузиастов и роковые
последствия, которые могут вызваться нервными расстройствами отдельных
лиц. История эта извлечена из надежного источника, принадлежащего этому
Велизарию поэзии, автору "Истории жирондистов".
Магнетические феномены, производимые Ганно, продолжались после его
смерти. Его вдова, женщина необразованная и с низким интеллектом, дочь
почтенного крестьянина из Оверни, оставалась в постоянном сомнамбулизме,
в который ее ввел муж. Подобно ребенку, который принимает форму,
воображаемую его матерью, она стала живым образом Марии-Антуанетты. Она
вела себя как вдовствующая королева, от нее иногда исходили жалобы, но
обычно она была погружена в свои грезы и выражала властный гнев, когда
кто-либо пытался пробудить ее. Никаких симптомов умственного
расстройства у нее не было, поведение ее было разумно, жизнь совершенно
честна. Нам кажется, что нет ничего более возвышенного, чем эта упорная
одержимость глубоко любящего существа, которое живет в супружеской
галлюцинации.
Глава VI. ОККУЛЬТНЫЕ НАУКИ
Тайна оккультных наук — это тайна самой Природы, тайна зарождения
ангелов и миров, тайна всемогущества самого Бога. "Будете как Бог,
знающий добро и зло". Так говорил змий книги Бытия, и так Древо Познания
стало Древом Смерти. Шесть тысяч лет мученики науки трудились и погибали
у подножья этого Древа, так что оно могло в еще большей степени стать
Древом Жизни.
Тот Абсолют, который видят глупые и находят только мудрые, есть истина,
реальность и причина универсального равновесия. Такое равновесие — это
гармония, которая следует из сходства противоположностей. Цивилизации
возрастали и рушились из-за анархического умопомешательства деспотизма
или, напротив, из-за деспотической анархии мятежа. Здесь энтузиазм
суеверий, а там жалкие происки материалистического инстинкта вводили
народы в заблуждение, и наконец, сам Бог подталкивает мир к верующему
разуму и разумной вере.
У нас было достаточно много и пророков, отделенных от философии, и
философов, лишенных религии. Слепые верующие и скептики находятся на
одном уровне и в равной степени удалены от вечного спасения.
В хаосе всеобщего сомнения и среди конфликта науки и веры великие люди и
провидцы выглядят как тоскующие художники, которые ищут идеал красоты с
риском для рассудка и для жизни. Взгляните на них, этих подлинных детей.
Они причудливы и нервны как женщины; тень может искалечить их,
повредить, рассудок; они первыми бранят короны и топчут их ногами. Они
фанатики славы, но добрый Бог связал их цепями мнения, так что их можно
не опасаться.
Гения судит трибунал посредственности и это осуждение безапелляционно,
потому что будучи светом мира, гений считается вещью, которая обращается
в нуль и умирает если она перестает сиять. Вдохновение поэта
контролируется равнодушным и прозаическим большинством, и каждый
энтузиаст, который отвергается общим здравым смыслом — это дурак, а не
гений. Не считайте великих художников рабами равнодушной толпы, потому
что толпа сообщает их таланту равновесие рассудка.
Свет — равновесие тени и блеска. Движение — это равновесие инерции и
активности. Власть — это равновесие свободы и силы. Мудрость есть
равновесие мысли, добродетель, есть равновесие чувств, красота есть
равновесие формы.
Величие Природы — это алгебра милосердия великолепия. Все, что истинно —
прекрасно, и все, что прекрасно, должно быть истинным. Небеса и ад — это
равновесие моральной жизни, добро и зло — это равновесие свободы.
Великое Делание есть достижение той средней точки, в которой пребывают
уравновешивающиеся силы. Более того, реакции уравновешенных сил повсюду
сохраняют всеобщую жизнь вечным движением рождения и смерти. По этой
причине философы сравнивают свое золото с солнцем. По той же причине то
же самое золото лечит все болезни души и сообщает бессмертие. Те, кто
находят свою среднюю точку, являются истинными и замечательными адептами
науки и разума. Они хозяева богатства миров, доверенные лица и друзья
князей самих небес, и Природа повинуется им, потому что они хотят того,
чего хочет закон, который является движущей силой Природы. Это то, о чем
Спаситель мира говорил как о Царствии Небесном, это так же Святое
Царство Святой Каббалы. Это Корона и Кольцо Соломона; это скипетр
Иосифа, которому повинуются звезды в небесах и урожаи на земле.
Мы открыли эту тайну всемогущества, это не для продажи на рынке; но если
Бог прикажет нам взять за это плату, мы спросим, соответствует ли ему
все состояние покупателя. Не для нас, но для них, мы потребовали бы
вдобавок их собственную душу и всю их жизнь.
Глава VII. ИТОГИ И ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Остается подвести итоги и сделать заключение. Подводить итоги истории
науки означает подводить итоги самой науки, и мы должны суммировать
великие принципы инициации, сохраняемые и передаваемые через века.
Магическая наука есть абсолютная наука равновесия. Она существенно
религиозна; она председательствовала при формировании догмы в античном
мире и, таким образом, была кормящей матерью цивилизации. Прежде всего
она направляла нашу веру в Бога и призывала верить, не пытаясь дать Ему
определение, поскольку Бог определенный есть Бог конечный и, после
Божества, она указывала на математику и уравновешивающиеся силы, как на
верховные принципы сущего. В Библии сказано, что Бог поставил в
соответствие всем вещам — вес, число и меру. Omnia in pondere et numero
et mensura disposuit Deus. Вес есть равновесие, число есть количество,
мера есть соответствие. Это и есть вечные, или божественные принципы
Природы. Формула равновесия такова: гармония следует из сходства
противоположностей; число есть масштаб сходства, степень соответствия
определяет мера. В целом, оккультную философию книги «Зогар» можно
определить как науку о равновесии. Ключ к числам находится в "Сефер
Йецира", их зарождение аналогично соединению идей и порождению форм.
Поэтому иерофанты Каббалы комбинировали иероглифические знаки чисел,
идей и форм в своем священном алфавите. Комбинации символов этого
алфавита дают уравнения идей и показывают все возможные комбинации
естественных форм.
Согласно Книге Бытия, Бог сотворил человека по своему подобию, но так
как человек есть живой синтез творения, то это творение само произведено
по подобию Божьему. В мире существуют три сущности — Дух, пластический
посредник и материя. Древние относили к духу, как его непосредственное
орудие, тот огненный флюид, которому они дали общее имя Сульфур;
пластическому посреднику они дали имя Меркурий, материи — имя Соли,
потому что соль, которая остается после сжигания, препятствует
дальнейшему действию огня. Они сравнивали Сульфур с Отцом, имея в виду
порождающее действие огня; Меркурий — с Матерью, из-за ее свойства
притяжения и воспроизводства; а Соль — с Ребенком, как той субстанцией,
которая является объектом воспитания Природы. Для них созидательная
субстанция одна, имя ее — Свет. Позитивным, или огненным светом был
живой Сульфур; свет негативный, видимый благодаря колебаниям огня,
представлял флюидный или эфирный Меркурий; свет нейтрализующий, или
тень, коагулирующий или, фиксирующий состав материи был назван Солью.
Гермес Трисмегист сформулировал свой символ, который называется
Изумрудной Скрижалью: "То, что вверху, подобно тому, что внизу, и то,
что внизу, подобно тому, что вверху, для действий чудес одной сущности".
Это означает, что всеобщее движение происходит за счет сходства
неизменного и изменяющегося, производя постоянный обмен между формами
единой субстанции.
Огонь — это Осирис, или солнце; свет — это Исида, или луна, они отец и
мать той великой Теллус, которая есть всеобщая субстанция. Они не то что
ее создатели, но скорее ее порождающие силы, комбинированное воздействие
которых производит неподвижное, или землю. Гермес говорит, что эти силы
достигли своего полного проявления, когда ими была создана земля.
Следовательно, Осирис не Бог, даже для великих иерофантов Египта; он
огненная или светлая тень умственного принципа жизни и отсюда в высший
момент инициации в ухо адепта быстрый голос шепчет откровение сомнения:
"Осирис — это черный бог". Горе услышавшему это, если его понимание, с
помощью веры не поднялось над чисто физическими символами египетского
откровения. Такие слова могут стать для него формулой атеизма, и ум его
будет поражен слепотой. Но для верующего с более возвышенным умом эти
слова вселяют надежду. Это было так, как если бы посвящающий сказал ему:
"Дитя мое, ты путаешь лампу с солнцем, но эта лампа лишь звезда в ночи.
Существует истинное солнце; поэтому покинь ночь и ищи день".
То, что древние считали четырьмя элементами, никоим образом не означает
четыре простых тела. Это, скорее, четыре элементарных проявления единой
субстанции. Эти четыре формы были представлены сфинксом. Его крылья
соответствовали воздуху, женская грудь — воде, бычье тело — земле, а
львиные лапы — огню. Единая субстанция, трижды троичная по существу и
четверичная по форме проявления — такова тайна охраняемых сфинксом трех
пирамид с треугольными гранями и квадратными основаниями. Создавая эти
памятники, Египет пытался воздвигнуть Геркулесовы столпы универсальной
науки. Накапливаются пески, проходят века, но пирамиды в их вечном
величии еще преподносят народам ту загадку, решение которой утеряно. Что
касается сфинкса, то он кажется погруженным в пыль веков. Великие
царства Даниила возникали на земле и уходили в могилу, ошеломленные
собственной тяжестью. Победы на поле битвы, памятники труда, результаты
человеческих страстей — все поглощается вместе с символическим телом
сфинкса. Теперь лишь человеческая голова возвышается над пустынными
песками, изображая всеобщее царство мысли.
Разгадай или умри — такова была страшная дилемма, предлагаемая сфинксом
соискателям престола в Фивах. Смысл заключался в том, что тайны науки —
это тайны жизни; альтернативы — править или подчиняться, быть или не
быть. Силы природы сломят нас, если мы не обуздаем их, чтобы
использовать для завоевания мира.
Сложная форма сфинкса есть иероглифическая аналогия четырех свойств
универсальной действующей силы — то есть Астрального Света — разложения,
уплотнения, нагревания и охлаждения. Эти четыре свойства, направляемые
волей человека, могут изменять все фазы Природы, производя жизнь или
смерть, здоровье или болезнь, любовь или ненависть, богатство или
бедность, в соответствии с заданным импульсом. Они могут поставить все
отражения света на службу воображения, они являются парадоксальным
решением невероятных вопросов, которые может поставить
Трансцендентальная Магия. Приведем образцы таких парадоксальных вопросов
и ответов на них:
(1) Возможно ли избежать смерти?
(2) Есть ли такая вещь, как Философский Камень, и что надо делать, чтобы
найти его?
(3) Возможно ли повелевать духами?
(4) Что означает Ключ, Кольцо и Печать Соломона?
(5) Возможно ли предсказать будущее с помощью достоверных вычислений?
(6) Можно ли произвольно творить добро или зло посредством магической
силы?
(7) Что надо делать, чтобы стать истинным магом?
(8) Какие силы действуют в операциях Черной Магии?
Мы назвали эти вопросы парадоксальными, потому что они лежат вне того,
что понимается как наука, и представляются негативными для веры. Если их
задает непосвященное лицо, то они просто глупы; в то же время их полное
решение, когда они поставлены адептом, покажется кощунственным. Бог и
Природа запечатали святилище Трансцендентальной Науки таким образом, что
за некоторыми ограничениями, тот, кто знает, говорил бы напрасно, потому
что его бы не поняли. Так что обнародование Великой Магической Тайны, к
счастью, невозможно. Ответы, которые мы даем, будут последними
возможными выражениями Слова Магии и они будут даны со всей ясностью, но
мы не обещаем, что все они будут понятны нашим читателям.
Относительно первого и второго вопросов. Возможно избежать смерти двумя
способами — временно и навеки. Мы временно избегаем ее, излечивая
болезни и избегая немощей престарелого возраста; мы избегаем ее в
отношении и они предлагают только упреки и угрозы вечности сохранением
навсегда в памяти личной идентичности среди преобразований
существования. Несомненно, (1) что жизнь, являющаяся результатом
движения, может поддерживаться только преемственностью и
совершенствованием форм: (2) что наука вечного движения есть наука
жизни, (3) что цель этой науки есть правильное понимание
уравновешивающихся воздействий, (4) что всякое обновление осуществляется
через разрушение, и, следовательно, каждое возрождение включает смерть,
а каждая смерть — возрождение. Провозгласим вслед за древними мудрецами,
что универсальный принцип жизни есть субстанциональное движение или
субстанция, которая по самому существу своему вечно движется, и ее
движущая сила, невидимая и неосязаемая, находится в неуловимом
состоянии, она проявляется материально тогда, когда фиксируется в
феноменах поляризации. Эта субстанция неуязвима, неразрушима и,
следовательно, бессмертна, но ее проявления в мире форм подвержены
вечным изменениям из-за неизменности движения. Поэтому все умирает, так
как все живет, и если бы было возможно сделать какую-либо форму вечной,
то движение прекратилось бы, и тогда возникла бы только реальная смерть.
Заточить навсегда душу в мумифицированном человеческом теле было бы
страшным решением этого магического парадокса, касающегося возможности
бессмертия в одном и том же теле на одной и той же земле.
Все возрождается универсальным растворением первичной субстанции. Сила
этого растворителя концентрируется в квинтэссенции — то есть, так
сказать, в центре равновесия двоичных полярностей. Четыре элемента
древних мудрецов — это четыре силы универсального магнита,
представленного фигурой Креста, этот Крест непрерывно вращается вокруг
своего центра, и тем самым предлагают загадку о квадратуре круга.
Созидающее Слово звучит из середины Креста: «Окончено». В точном
соответствии четырем элементарным формам мы должны искать универсальное
лекарство души предлагается религией Того, кто отдал себя кресту для
спасения мира. Магнетическое состояние и поляризация небесных тел
является результатом их равновесного тяготения к солнцам, которые
являются общими резервуарами их электромагнетизма.
Вибрация квинтэссенции в общих резервуарах, проявляется, как свет,
поляризация света обнаруживается в цветах. Белый — это цвет
квинтэссенции, этот цвет сгущается у своего отрицательного полюса как
голубой и затем фиксируется как черный, затем он сгущается у своего
положительного полюса, как желтый и затем фиксируется как красный. Так
центробежная жизнь идет от черного к красному, проходя через белый, а
центростремительную жизнь — от красного к черному, следуя тем же путем.
Четыре промежуточных или смешанных оттенка производят с тремя основными
цветами все, что называется семью цветами призмы и солнечным спектром.
Эти семь цветов формируют семь атмосфер или семь светоносных зон вокруг
каждого солнца, и планета, доминирующая в каждой зоне, магнетизируется
соответственно цвету своей зоны. В глубинах земли металлы формируются
подобно планетам в небе с помощью частных воздействий скрытого света,
который декомпозируется, проходя через определенных регионы. Чтобы
владеть предметом, в котором скрыт металлический свет, надо свести его к
внешнему положительному полюсу, то есть, так сказать, к живому красному
— с помощью огня, выведенного из самого света — таков секрет Великого
делания, это следует понимать так, что этот положительный свет в его
высшей степени конденсации есть сама жизнь в фиксированном состоянии,
служащая универсальным растворителем ли лекарством для всего царства
Природы. Но чтобы извлечь из лучистого колгедона, сурьмы и философского
мышьяка живую и бисексуальную металлическую сперму, надо иметь первичный
растворитель, являющийся минеральной соленой жидкостью, и взаимодействие
магнетизма и электричества. Вещества помещают в один сосуд, атанор,
который постепенно нагревают огнем одной лампы. Адепты говорят, что это
работа для женщин и детей.
Тепло, свет, электричество и магнетизм современных химиков были для
древних элементарными феноменальными проявлениями единой субстанции,
именуемой Аоиг, Od или Ой. Oй — это активное, Od — это пассивное, а Аоиг
— имя бисексуального и уравновешенного сложного, которое
подразумевается, когда герметические философы говорят о золоте. Обычное
вульгарное золото металлизировано. Аоиг и философское золото есть то же
самый Аоиг в состоянии растворимого драгоценного камня. Теоретически,
согласно трансцендентальной науке древности, философский камень, который
исцеляет все болезни и обеспечивает трансмутацию металлов, существует.
Существует ли он, или может ли он существовать на самом деле? Если мы
ответим утвердительно, никто не поверит и это простое заявление
останется парадоксальным решением парадоксов, выраженных двумя первыми
вопросами, без обращения к проблеме того, что надо делать, чтобы найти
философский камень. Де ля Палисс ответил бы здесь, что для того, чтобы
найти, следует искать, а открытие есть дело случая. Сказанного
достаточно, чтобы направить и облегчить исследования.
Третий и четвертый вопросы касаются области духов, Ключа, Печати и Круга
Соломона. Когда Спаситель мира, искушаемый в пустыне, поборол три
вожделения, которые связывают душу — голод, честолюбие и жадность —
говорилось, что ангелы спустились, чтобы служить Ему.
В то же время следует отметить, что надо изменить естественный порядок
связи между вещами, которые противостоят закону Провидения. Мы не
находим, что Спаситель мира и Его апостолы вызывали души к смерти.
Бессмертие души, основная фундаментальная догма религии, сохраняется для
устремлений веры и никогда не будет проверяться фактами, поддающимися
критицизму науки. Утрата разума или, по меньшей мере, его расстройство,
есть и будет всегда наказанием для тех, кто осмеливается подглядывать в
иную жизнь только глазами этого мира. Поэтому также магические предания
всегда представляют духов смерти отвечающими на их вызов с печальным и
сердитым видом. Они выражают недовольство по поводу того, что их
потревожили.
Ключи Соломона — это религиозные и рациональные силы, выраженные
знаками, и их используют не столько для вызывании духов, сколько для
защиты от заблуждений, порождаемых оккультными экспериментами. Печать —
это синтез Ключей и Кольца, показывающий их применение. Кольцо Соломона
— это одновременно круг и квадрат, оно представляет квадратуру круга.
Кольцо состоит из семи квадратов, расположенных так, что они образуют
круг. Их края круглые и квадратные, одни золотые, а другие — серебряные.
Кольцо должно быть филигранью семи металлов. В серебряной оправе
помещается белый камень, а в золотой — красный. Белый камень — это знак
Макрокосма, красный — знак Микрокосма. Когда Кольцо надето на палец,
один камень должен быть обращен наружу, другой — внутрь, согласно тому,
какими духами — тьмы или света — требуется управлять. Полную силу Кольца
можно описать несколькими словами. Воля всемогуща, когда она вооружена
живыми силами Природы. Мысль бесполезна и мертва, пока она не проявит
себя в слове или знаке, поэтому она не может ни побуждать, ни управлять
волей. Знак, будучи обязательной формой мысли, является необходимым
орудием воли. Чем совершеннее знак, тем могущественнее формируемая им
мысль, и воля направляется с еще большей силой. Слепая вера движет
горами, а что может творить вера, освещаемая совершенной и несомненной
наукой? Если душа сможет сконцентрировать свое полное понимание и
энергию в произнесении единственного слова, не будет ли это слово
всесильным? Кольцо Соломона, с его двойной печатью, служит типичным
образцом всей науки и веры Магов, выраженных одним знаком. Оно
символизирует силы неба и земли и священные законы, которые управляют
ими как в Макрокосме небес, так и в Микрокосме человека. Это талисман
талисманов и пантакль пантаклей. Как знак жизни оно всемогуще, и не
имеет силы как мертвый знак: разум и вера, разум Природы и вера в ее
вечную Активную Причину — такова жизнь знаков.
Глубокое изучение природных таинств может отдалить случайного
наблюдателя от Бога, потому что умственная усталость парализует чаяния
сердца. В этом смысле оккультные науки могут быть опасными и даже
роковыми для некоторых лиц. Математическая точность, абсолютная
строгость естественных законов, их гармония и простота внушает многим
мысль о неизбежном вечном неумолимом механизме, и для таких как они,
Провидение скрывается за железными колесами часов в вечном движении. Они
не могут оценить несомненный факт свободы и автократии мыслящего
существа. Человек может ловить в западню птиц в воздухе, рыб в воде и
диких животных в лесу, он может вырубать или сжигать целые леса, он
может взрывать скалы или даже горы; он может изменять все формы вокруг
себя, однако, не смотря на высшие аналогии Природы, он отказывается
верить, что другие разумные существа могут по своей воле разрушать и
составлять миры, своим дыханием гасить солнца или обращать их в звездную
пыль; эти существа столь велики, что они превосходят возможности нашего
зрения, так же как и мы, возможно, неоценимы в глазах клеща или
червячка. И если такие существа существуют без того, чтобы общее бытие
разрушалось тысячи раз, не должны ли мы предположить, что они
подчиняются высшей воле, мудрой и всемогущей силе, которая запрещает им
уничтожать миры, так же, как она запрещает нам разрушать гнездо ласточки
или куколку мотылька? Для Мага, который осознает эту силу в глубинах
своей натуры, и который распознал в универсальном законе орудия вечной
справедливости, Печать Соломона, его Ключи и Кольцо — это символы
внешнего величия.
Следующие вопросы относятся к предсказанию того, что должно прийти, с
помощью достоверных вычислений и к совершению добра или зла посредством
магического воздействия. Ответы таковы. Когда два шахматиста равного
мастерства начинают игру, кто из них выиграет? Очевидно, более
бдительный из них. Если я знаю степень рассеянности каждого из них, я
могу предвидеть результат матча. Предвидеть означает выиграть в
шахматах, то же самое можно сказать об игре жизни. В жизни ничто не
приходит случайно, случай — это непредвиденное, но то, что не мог
предугадать невежда, мудрец давно учел. Все события, как и все формы,
являются результатом либо конфликта, либо равновесия сил: эти силы можно
представить числами. Поэтому будущее можно определить с помощью
вычислений. Каждому действию противостоит эквивалентная реакция. Так
смеху противостоят слезы, и поэтому Спаситель сказал: "Блаженны
плачущие", и еще Он сказал: "Кто возвышает себя, будет унижен, и кто
смиряет себя, будет возвышен". Сегодня Навуходоносор бог, завтра он
будет превращен в животное. Сегодня Александр триумфально въезжает в
Вавилон, ему возжигают ладан на всех алтарях, но завтра он умрет в
унизительном опьянении. Будущее находится в прошлом, прошлое — в
будущем. Когда гений предсказывает, он вспоминает. Явления связаны со
своими причинами так неразрывно и так точно, и в свою очередь они
становятся причиной следующих за ними явлений; поэтому единственный факт
может открыть прорицателю всю последовательность событий. Приход Христа
делает приход Антихриста несомненным, но явление Антихриста
предсказывает торжество Святого Духа. Жаждущая денег эпоха, в которую мы
живем, предшествует эре любовного милосердия и великих добрых дел,
которых еще не знал мир.
Но следует понимать, что воля человека изменяет слепые причины, и что
единственный импульс, совершенный им, может изменить равновесие целого
мира. Если такова сила человека в нашем мире, то какова она у тех, кто
правит светилами? Наименьший из них своим вздохом может превратить нашу
землю в облако пыли. Человек тоже может рассыпать вздохом все счастье
других людей. Человеческие существа магнетизируются как миры; подобно
солнцам они излучают свой свет. Никто не изолирован в этом мире, каждый
есть рок или провидение. Столкнулись Август и Цинна; оба горды и
непримиримы. Это рок. Рок заставляет Цинну пытаться убить Августа,
который побуждается роком наказать его; но он решает простить. Здесь рок
сменяется провидением и эпоха Августа, торжественно открытая этим
великим благодеянием, заслуженно стала свидетелем рождения Того, Кто
сказал: "Простите врагам вашим". Простирая свою милость на Цинну, Август
искупил месть Октавия. Пока человек является объектом диктата рока, он
профан — это, как говорят, человек, которого надо исключить из святилища
знания, потому что в его руках знание стало бы страшным орудием
разрушения. Напротив, человек свободный, которым руководит понимание
слепых инстинктов жизни, оказывается сохранителем и восстановителем, так
как Природа — это область его силы и храм его бессмертия. Когда
непосвященный пытается сотворить добро, он делает зло. С другой стороны,
истинный инициат никогда не может хотеть зла; если он ударяет, то делает
это, чтобы наказать и излечить. Дыхание непосвященного смертельно,
дыхание инициата животворно. Профан мажет свои стрелы своей кровью и
отравляет их; инициат излечивает самые жестокие раны одной каплей своей
крови.
Последние вопросы состоят в том, что надо делать, чтобы стать истинным
магом, и в чем состоит сила Черной Магии. Тот, кто располагает тайными
силами Природы и не рискует разрушать с их помощью, есть истинный маг.
Он известен своими трудами и своей кончиной, которая всегда жертвенна.
Зороастр создал первобытную доктрину и цивилизации Востока, после чего
исчез в буре, как Эдип. Орфей дал Греции поэзию и с этой поэзией красоту
всего прекрасного; он погиб в оргии, к которой отказался присоединиться,
несмотря на все его добродетели, Юлиан был только инициатом Черной
Магии; его смерть была смертью жертвы, а не мученика, это было
уничтожение и поражение. Он не понял свою эпоху. Аполлоний Тианский и
Синезий были просто замечательными философами; они культивировали
истинную науку, но ничего не сделали для потомства. В их время Волхвы
Евангелия царствовали в трех странах известного мира, и оракулы были
заглушены криком младенца из Вифлеема. Царь Царей, Маг Магов пришел в
мир и обряды, законы, царства изменились. Между Христом и Наполеоном в
мире чудес была пустота. Это воплощенное слово битвы, этот вооруженный
Мессия, который носил последнее имя, пришел слепо и неосознанно, чтобы
исполнить христианскую миссию. Цивилизация Наполеона показала нам, как
завоевывать. Две миссии — жертвование и победа, как страдать, умирать,
бороться и побеждать, миссии совершенно противоположные — содержать в
своем солоде великую тайну чести. Крест Спасителя и крест мужества, вы
несовершенны порознь, потому что только тот знает, как побеждать, кто
научился самопожертвованию, даже смерти, а как можно достичь этого без
веры в вечную жизнь? Хотя он и умер, по-видимому, Наполеону суждено
возвратиться в лице того, кто реализует его дух. Соломон и Карл Великий
тоже вернутся в лице единственного монарха; и тогда св. Иоанн
Евангелист, который, согласно преданию, возродится в конце времен,
появится как верховный понтифик, апостол понимания и любви. Сочетание
этих двух руководителей, предвещаемых всеми пророками, принесет чудо
возрождения мира. Тогда наука истинных магов будет в зените, до сих пор
же наши производители чудес были по большей части колдунами и рабами или
слепыми орудиями случая. Учителя, которых судьба забросила в мир,
низвергаются повсюду. И те, кто сражаются во имя своих страстей, падут
жертвами этих страстей. Когда Прометей в своей зависти к Юпитеру похитил
молнии у богов, он надеялся создать бессмертного орла, но то, что он
сделал и обессмертил, оказалось стервятником. В другой сказке мы слышим
о нечестивом царе Иксионе. который хотел похитить царицу небес, но то,
что он смог обнять обернулось лишь облаком и он был привязан бешеными
змеями к безжалостному колесу судьбы. Эти аллегории являются
предупреждением ложным адептам, профанирующим Магическую Науку, и
сторонникам Черной Магии. Сила Черной Магии в заразительности
головокружения и эпидемичности безрассудства. Фатальность страсти
подобна бешеной змее, которая обвивает мир и пожирает души в нем. Но
разум — миролюбивый, улыбающийся и полный любви — представленный Матерью
Божьей, помещает ее ногу на змеиную голову. Рок истребляет себя, как
древний змий Хроноса, вечно пожирающий свой хвост. Вернее, есть две
враждующих змеи, обвивающиеся одна вокруг другой, до тех пор, пока
гармония не вмешается, чтобы зачаровать их и заставить мирно
расположиться вокруг жезла Гермеса.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Самая неумеренная и абсурдная из вер — верить, что всеобщего и
абсолютного разумного принципа не существует. Это вера, поскольку
включает в себя отрицание неопределенного и неограниченного. Она
неумеренна, потому что она обособляет и опустошает. Она абсурдна, так
как поддерживает полное ничто вместо полного совершенства. В Природе все
сохраняется с помощью равновесия и обновляется с помощью активности.
Равновесие порядка и активности означают прогресс. Наука равновесия и
движения есть абсолютная наука Природы. Человек с ее помощью может
производить и направлять природные феномены. Тогда он поднимается к
разуму, который выше и совершеннее, чем его собственный. Моральное
равновесие есть согласие науки и веры, которые различны по своим силам,
но связаны по своему действию, которое должно наполнить дух и сердце
человека тем правилом, которое есть разум. Наука, отрицающая веру, не
менее неразумна, чем вера, отрицающая науку.
Объект веры не может быть определен, а тем более отрицаем, наукой.
Наука, напротив, сама призвана установить рациональный базис для гипотез
веры. Отдельное убеждение не создает веры, потому что оно нуждается во
властности и моральной гарантии, оно тяготеет к фанатизму и суеверию.
Вера есть доверие, которое сообщается религией, то есть, так сказать,
объединением убеждений. Истинная религия устанавливается всеобщим
согласием. Тогда она оказывается католической в буквальном смысле этого
термина, то есть всеобщей. Когда закон равновесия будет понят адекватно,
это положит конец войнам и революциям старого мира. Существовал конфликт
властей как конфликт моральных сил. Папство обвинялось в том, что оно
стремится к мирскому владычеству, но при этом забывалась тенденция
противоположной стороны к владычеству духовному. Так же, как короли
стремились стать папами, по закону равновесия папы хотели стать
королями. Весь мир мечтал о единстве политической власти, не понимая,
что решение задачи содержится в равновесном дуализме. Когда всеобщее
мнение публично провозгласит, что мирской князь не может быть Папой,
когда царь всея Руси и король Великобритании откажутся от своего
смехотворного священничества, Папа будет знать, что ему остается делать
со своей стороны. Только тогда он должен бороться и если надо, умереть,
чтобы поддержать объединение наследия св. Петра.
Наука морального равновесия положит конец религиозным диспутам и
философским кощунствам. Люди, исследующие, стремящиеся понять станут и
людьми религии, когда будет осознано, что религия не порицает свободы
познания, и когда те, кто воистину религиозны, будут уважать ту науку,
которая со своей стороны признает существование и необходимость всеобщей
религии. Такая наука озарит философию истории новым светом и создаст
синтетический план всех естественных наук. Закон равновесия сил и
органических компенсаций вызовет к жизни новую химию и новую физику. Так
от открытия к открытию мы будем двигаться назад к Герметической
философии и будем удивляться тем чудесам простоты и сияния, которые были
забыты столь надолго.
В этот день философия станет точной мак математика, потому что истинные
идеи будут сочетаться с разумом и справедливостью, чтобы разработать
точные пропорции и уравнения, столь же строгие как числа. Ошибка станет
возможной лишь из-за невежества, и истинное знание будет свободно от
самообмана. Эстетика более не будет подчиняться капризам изменчивых
вкусов. Если красота есть сияние истины, мы сможем безошибочно
подсчитать излучение света, источник которого будет достоверно известен
и определен точно. Поэзия не будет связываться с глупыми и
разрушительными тенденциями и поэты не будут теми опасными
зачаровывателями, которых Платон увенчивал цветами и изгонял из своей
республики. Они станут магами разума и добрыми математиками гармонии.
Означает ли это, что земля превратиться в Эльдорадо? Нет, потому что
пока существует земля, на ней будут дети, подразумевая под ними слабых,
малых, невежественных и бедных. Но обществом будут руководить его
истинные учителя, и неизлечимого зла в человеческой жизни не будет. Мы
поймем, что божественные чудеса это чудеса вечного порядка, и вера в
необъяснимые чудеса не будет поклоняться призракам воображения.
Аномальный характер некоторых феноменов есть только доказательство
нашего незнания законов Природы. Когда Бог решает сообщить нам знание о
Нем, Он освещает наш разум и не пытается потрясти или удивить его. При
этом мы познаем крайний предел сил человека, который создан по образу
Божию; мы представляем себе, что мы тоже творцы в своей сфере, и что
наша доброта, направляемая Вечным Разумом, это провидение для существ,
которых Природа отдала под наше попечительство и господство. Религия не
будет бояться прогресса, а будет следовать в его курсе.
Блаженный Винсент де Лерен, справедливо почитаемый ученый теолог,
восхищается согласием между прогрессом и консервативным началом.
Согласно ему, истинная вера достойна нашего доверия только из-за этого
постоянного начала, которое охраняет ее догмы от человеческого
невежества.
"Тем не менее", — говорит он, — "такая неподвижность не есть смерть,
наоборот, она сохраняет зародыши жизни для будущего. То, во что мы
сегодня веруем без понимания, будет понято будущим. Posteritas
intellectum gratuletur, quod ante vestustas non intellectum venerabutur.
Следовательно, если мы спросим, исключается ли прогресс из религии
Иисуса Христа, мы ответим, что нет, потому что ожидается великий
прогресс. Кто же «будет столь враждебен человеку и Богу, чтобы пожелать
препятствовать прогрессу. Но он должен быть действительно прогрессом, а
не изменением убеждениям.
Прогресс — это рост и развитие всего, в соответствии с его классом и
природой. Беспорядок есть нарушение в смене вещей и их природы.
Несомненно, должна быть разница в степенях ума, науки и мудрости для
всех людей вообще и для каждого в отдельности, согласно естественной
последовательности эпох, но при этом все должно сохраняться, и догма
должна лелеять тот же дух и поддерживать ту же определенность. Религия
должна последовательно развивать души, как жизнь развивать тела, которые
остаются теми самыми на всех этапах их роста. Как велика разница между
детским расцветом ранних лет и зрелостью преклонного возраста. Тем не
менее, старики это те же самые личности, какими они были в детстве,
изменилась лишь их наружность.
Эта аналогия целиком применима к религии Иисуса Христа, прогресс в ней
подчиняется тем же законам. С годами она растет, сила ее увеличивается,
но к общей сущности ее ничего не добавляется. Она родилась полной и
совершенной по своим пропорциям и растет без изменений. Отцы сеяли
пшеницу и наследники не должны пожать сорняки. Все, что есть в Церкви,
этой любимой земле Бога, было посеяно отцами, и должно возделываться
сыновьями. Одним словом, Бог разрешает, чтобы догмы небесной философии
изучались и развивались в подлинном смысле слова, но он запрещает нам
изменять их. Новый свет может пролиться на них, но дадим им сохранить
полноту, целостность и прирожденное качество".
Примем за данное, что все завоевания науки в прошлом были получены для
блага всеобщей церкви и, по Винсенту де Лерен, положим туда же неделимое
наследие всего прогресса, которое должно появиться. Там будут великие
откровения Зороастра и все открытия Гермеса, Ключ Великого Аркана и
Кольцо Соломона, потому что она представляет священную и неизменную
иерархию.
Граф Жозеф де Местр говорит:
"Мы должны быть готовы к великому событию в божественном строе; мы
движемся к нему ускоренным шагом, что следует объявить всем
наблюдателям, потому что поразительные оракулы предвещают, что его время
приходит. Многие предсказания Апокалипсиса сообщают о наших временах.
Один писатель зашел так далеко, что объявил, что событие уже произошло,
и что французская нация предназначена стать великим инструментом самой
могучей из всех революций. Пожалуй в Европе нет ни одного истинно
религиозного человека — я говорю об образованных классах, который не
ожидал бы чего-то экстраординарного в настоящий момент. Может ли общее
предчувствие не дать ничего? Оглянемся назад, на времена рождения
Спасителя. В этот период высокий таинственный голос провозгласил, что
Восток близок к триумфу, что победитель идет из Иудеи, что нам дано
божественное дитя, что оно явилось с небес и восстановит на земле
золотой век. Эти идеи распространились заграницей и были приняты
величайшим римским поэтом и расписаны блестящими красками в его
«Поллинео». Сегодня, как и во времена Вергилия, вселенная находится в
ожидании, и как мы со своей стороны можем презирать такое сильное
убеждение, или по какому праву осудим мы тех, кто посвятил себя
священным поискам указаний божественных знаков? Если вы хотите знать,
что предстоит, посмотрите на сами науки. Рассмотрите прогресс химии и
астрономии и вы убедитесь, куда они ведут. Не думаете ли вы, например,
что Ньютон ведет нас назад к Пифагору и что будет доказано, что небесные
тела приводятся в движение, как человеческие тела, рассудком, которыми
они обладают. Такая доктрина может показаться парадоксальной и даже
смешной, но подождем, пока естественная близость религии и науки не
приведет к их сочетанию в уме одного человеческого гения. Его появление
не может быть отдаленным, и тогда мнения, которые сегодня кажутся
странными и иррациональными станут аксиомами, и тогда народ будет
говорить о нашей современной глупости, как сейчас он говорит о суевериях
средневековья".
Согласно св. Фоме "Все, чего желает Бог, правильно, но то, что правильно
называется так не только потому, что этого хочет Бог". — Nan ex hos
dicitur justum quod Deus illud vult. Здесь содержится моральная доктрина
будущего, и из этого плодотворного принципа немедленно следует один
вывод: не только хорошо, с точки зрения веры, делать то, что предписано
Богом, но и-с точки зрения разума превосходно рационально повиноваться
Ему. Следовательно, человек может сказать — я делаю добро не только
потому, что Бог хочет этого, но и потому, что этого хочу и я.
Человеческая воля может быть, таким образом, свободной и может
действовать по собственному побуждению, следуя божественному закону. С
этих пор суеверие и неверие будут невозможны, потому что из этих
рассуждений следует, что в религии и на практике, то есть в морали,
философии, будет абсолютный авторитет, и одни моральные догмы будут
оглашены и установлены. А до тех пор мы будем испытывать боль и
смятение, ежедневно видя самые простые и общие вопросы, поставленные
правом и долгом.
Поскольку Трансцендентальная Магия профанировалась человеческими
слабостями, она по необходимости была отлучена от Церкви. Ложные
гностики дискредитировали имя гностицизма, которое было столь чистым;
колдуны были, незаконными детьми магов, но религия, этот друг традиций и
хранитель сокровищ древности, не могла более отвергать доктрину,
предшествовавшую Библии и полностью согласованную с традиционным
уважением к прошлому, а также с нашими надеждами на прогресс в будущем.
Народ трудом и верой был инициирован в право собственности и знание.
Такие люди были всегда, как всегда были дети; но когда аристократия,
одаренная мудростью, стала матерью народа, дорога личной постепенной,
успешной эмансипации открылась всем и каждый может благодаря собственным
усилиям стать в ряды избранных. Это та тайна будущего, которую древняя
инициация скрывала в своих темных тайниках. Посох священника станет
жезлом тайн; это было во времена Моисея и Гермеса, это будет снова.
Скипетр мага будет скипетром царя мира или императора, и тот человек
будет иметь право быть первым среди людей, кто покажет себя величайшим
во всех знаниях и добродетелях. Магия к этому времени больше не будет
оккультной наукой ни для кого, кроме невежд; она станет наукой,
неоспоримой для всех. Тогда универсальное откровение пройдет одно за
другим все звенья своей золотой цепи; человеческий эпос закончится, и
даже усилия титанов будут служить лишь тому, чтобы охранять алтарь
истинного Бога. Все формы, которые покрывали божественную мысль,
возродятся бессмертными и совершенными. Все черты, которые нарисовало
искусство наций, объединятся, чтобы сформировать совершенный образ Бога.
Извлеченная из хаоса и очищенная догма породит непогрешимую этику и на
этом базисе будет основан социальный порядок. Солнце сияет и земля
движется своим путем; безумец тот, кто сомневается, что день настанет.
Безумец и тот, кто говорит, что христианство есть лишь мертвый ствол и
что мы должны нести к нему топор. Они не видят, что под его сухой корой
живое дерево неминуемо обновляется. Истина не имеет ни прошлого, ни
будущего. Она извечна. Молот и топорик, которые с точки зрения человека
разрушают, в руках Бога оказываются ножом, отсекающим сухие ветви, и
только эти мертвые ветви — суеверия, ереси в религии, науке и политике,
будут удалены с дерева бессмертных убеждений и верований.
Целью этой истории Магии было показать, что с самого начала символы
религии были также символами науки, что впоследствии было сокрыто. Пусть
религия и наука, воссоединившись в будущем, помогут друг другу и покажут
взаимную любовь, как две сестры, у которых была одна колыбель.
НАВЕРХ СТРАНИЦЫ |
